|
|
 |
|
|||||||||||||||||||||||||||
|
Иностранцы Привет из Мехико
|
|
Привет из Мехико (Непридуманная история) Это произошло в Одессе. А где такое еще могло произойти?! Минуло двадцать лет с того дня, когда я вошел во двор дома на Пушкинской, нашел дверь квартиры и нажал кнопку звонка, над которой было написано «ТРАКИНЕР С.А. - звонить три раза». Обо всем, что произошло дальше, я долго вспоминал с ужасом, а теперь. когда пишу этот рассказ, уже со смехом. Итак, я пришел сюда, чтобы передать этой самой «Тракинер С.А.» привет из... Мехико! Ни больше, ни меньше! Нет, сам я в Мексике не был - я был лишь последним звеном в той цепочке, что протянулась из Латинской Америки к черноморской Одессе, иногда это называют «еврейской почтой». Однажды мой стародавний друг, исполнитель на протяжении сорока с лишним лет всех моих монологов, фельетонов, интермедий на эстраде, Борис Брунов, вернувшись из очередной загранпоездки, позвонил мне, рассказал «как там», спросил «как тут» и вдруг сказал: - Мотя! Не знаешь. кто-нибудь из эстрады в ближайшее время едет в Одессу? - Знаю! Я еду. - У меня к тебе просьба: зайди там в один дом и передай привет из Мехико. Я дал слово одному человеку. И дальше Борис сказал следующее: - У нас в Мехико было три концерта, и вот на последнем за кулисы пришел какой-то очень пожилой еврей поговорить со мной. Он представился: Соломон Абрамович Тракинер - выходец из Одессы еще до войны. Затем он, конечно, спросил: - Сеньор Брунов, вы аид? - Нет, по матери - я итальянец, по отцу - грузин. - Бывает. Хотя я не понимаю здесь-то зачем вам быть итальянцем? Ну, ладно, ваше дело. У меня к вам просьба: в Одессе живет моя сестра Соня, если, конечно. она пережила войну... Она на государственной службе (потом выяснилось, что она все эти годы работает на одном месте - счетоводом в районном Госстрахе). Я не хотел ей портить карьеру и не писал. Она даже не знает: жив ли я? Так вот, если она еще на этом свете, передайте. что я жив, все пока слава Богу: у меня два ювелирных магазина и два сына: один, Сема, работает в банке - уже лет двадцать считает чужие деньги... ну и немножко свои... Другой сын Фимка нашел себе прекрасное место, он уже 18 лет сидит на моей шее... Жены моей Двойры уже пять лет как нет с нами... Скажите Соне. что я ее помню, очень скучаю, и, если ничего не случиться, на будущий год возьму круиз, и мы, даст Бог, увидимся... Вот. это моя просьба! Сделаете? - Сделаю! Как попаду на гастроли в Одессу, зайду по этому адресу и все передам. - Спасибо! Слушайте сеньор Брунов - между нами: вы все-таки аид? - Я же вам сказал... я... - Ладно! Бог с вами! Среди других тоже попадаются хорошие люди... А вы не хотели бы зайти в мои магазины? Ладно - не делайте такое лицо, будто я вас, как это показывают в кино, вербую... Я же прекрасно знаю, что на ваши суточные, вы можете только смотреть на вывески, даже не входя в магазин... Ну, я пошел и надеюсь, что вы исполните мою просьбу! Через несколько дней я уехал в Одессу. Прочел тексты «труппе» и на худсовете, и, как ни странно, из местных «культурных» властей, никто особенно не морочил голову. Режиссер приступил к репетициям, и тут я вспомнил о просьбе Брунова. Жарким августовским днем я отправился по имеющемуся у меня адресу, полагая, что мадам Тракинер уже на пенсии, и, вероятно, будет дома... Я нашел дом, квартиру, позвонил - мне открыла пожилая женщина в халате (О! Это были благославенные времена, когда в двери еще не врезали «глазков» и не спрашивали «кто там?», а просто открывали дверь). - Здесь живет Софья Абрамовна Тракинер? - А где ей жить? Воронцовский дворец занят пионерами... - Я могу ее видеть? - А почему нет? Приходите вечером - она придет из своего Госстраха... А кто вы будете? Зачем вам понадобилась Сонечка? - Я из Москвы и привез ей привет от ее брата Соломона из Мексики. Паузе, которая наступила после этой моей фразы, мог бы позавидовать даже старый МХАТ! - От Соломона, из Мексики? Так этот босяк жив, и, наконец, вспомнил, что у него есть сестра, которая в своем Госстрахе получает аж 87 рублей! Ой! Что же мы стоим? Проходите, я ей сейчас позвоню и она прилетит, как на ракете... Между прочим, будем знакомы - соседка Рахиль Марковна Мендельсон. Да, да - вот такая фамилия. Сонечка смеется «под твою фамилию женятся, выходят замуж во всем мире», а что я с этого имею? Одни насмешки... - Нет, сейчас не нужно ее от работы, я приду вечером и всей ей расскажу. - Приходите к восьми - Сонечка уже приберется и все приготовит... Боже мой! Где вы сказали живет этот босяк? - В Мехико - это главный город Мексики. - Ну, конечно, Одесса для него уже не город... Хотя, может он и прав... Боже мой! Когда я ей скажу, ей же надо будет сразу вызывать «скорую». Соломон объявился! А? Я ушел под причитания старушки и ровно в восемь пришел снова. Мне открыла уже сама хозяйка. которая, плача, выкрикивала: «Столько лет он не знал, что у него есть сестра, теперь он вспомнил... и никакая холера его не забрала за эти годы, чтоб он мне был здоров. Заходите, мы все вас ждем!» - Кто это все? - хотел спросить я, но не успел - открылась дверь в комнату, и я увидел человек тридцать, сидевших вокруг раздвинутого стола... Боже мой! Тут же собралась вся Одесса, наверное родственники, а у меня весь рассказ минут на пять. Я решил все и сразу поставить на свои места. - Есть такой артист, конферансье Борис Брунов... - Вы нам рассказываете! Как будто у нас нет телевизора? - сказал какой-то пожилой человек в белом чесучевом пиджаке. Кстати, этот Брунов «из наших», он аид? - Нет, он наполовину итальянец, наполовину грузин. - Ну, Бог с ним. Так что этот Брунов? Я рассказал все о чем меня просил Борис точно, слово в слово. При упоминании о двух ювелирных магазинах в комнате возникло большое оживление... - А! - кричали какие-то люди, - узнаем Соломона - одного магазина ему мало - он должен иметь два! - А Двойра значит умерла... я вам скажу - прожить с этим жмотом столько лет - ей бы нужно дать звание «Герой семейного союза» - прохрипела какая-то женщина, подставив ладонь к уху, чтобы лучше услышать мой ответ. - Между прочим, - сказал высокий мужчина в майке с надписью «Черноморец», еще в тридцатые годы Соломон занял у меня десятку... представляете, теперь какая это сумма? - А он знает, что Сонечка имеет две пары туфель, как говорится «в пир, мир и добрые люди?» - Откуда он может знать? - сказала какая-то девица. - Интересно, есть ли там кроссовки? Послышались еще какие-то вопросы, но пожилой, видимо, старший из родственников. вдруг сказал: - Собрание окончено - перейдем к делу! - Какому делу? - спросил я, - привет я вам передал, и никаких дел больше нет. - Привет он передал, - усмехнулся тот в майке «Черноморец». - Завтра Сонечка пойдет на Привоз, накупит на ваш «привет» продуктов... По вашему так?.. - А что Соломон еще передал? - строго спросил человек в чесучевом пиджаке. - Я же вам в пятый раз рассказываю - я в Мексике не был - там был Брунов... - Слушайте! Брунов, Мрунов - нам это не нужно - мы знаем вас и хотим иметь дело с Вами. Давайте договариваться! - О чем договариваться? - Слушайте! Мы же взрослые люди: человек имеет два ювелирных магазина и одну несчастную сестру, я уж не говорю о других родственниках. Он ничего не прислал? В это может поверить только трехлетний ребенок и то, если он не из Одессы. - Мы живем в Одессе и мы прекрасно знаем, что такое таможня, контрабанда, золото. валюта... Вы скажите Вашу цену! У вас «это» в гостинице? Мы сейчас пойдем с вами, зайдем к Абраше - это еще «тот» ювелир из прежней жизни, он все оценит, мы выплачиваем ваш процент и будьте здоровы: мы вас не знаем, вы нас не видели. - Нет! Так не делается, - крикнул кто-то, - сначала надо договориться - сколько он хочет за доставку? Он может заломить такой процент, что даже Сонечке ничего не останется, я уж не говорю о присутствующих! Скажите ваш процент?! И тут я понял, в какое положение попал. Они же уверены, что я привез им золото или валюту из Мехико, потому они все собрались делить этот «привет» из Мехико. Все зашумели, называя возможные проценты... и, вдруг, среди этого шума я услышал. как соседка, что утром открывала мне дверь, сказала: - Еще утром, когда я его увидела, я сразу поняла - это аферист! Какой-то молодой человек решительно направился в коридор. - Яша! Ты куда? - Позвоню в милицию, и пусть они с ним разберутся. - Господи! Чтоб аид был таким дураком! Что ты скажешь милиции? Мы ждем золото из заграницы! Так, да? - Да набейте ему морду, - прокричал кто-то из молодых. - Я с удовольствием приму участие в этом мероприятии. Я поднялся и стал пробираться к выходу - мне не уступали дорогу, грозили, а хозяйка, плача, проговаривала: - Так обмануть одинокую женщину - у вас нет сердца! А еще москвич. - А я своей уже обещал с нашей доли купить холодильник! Что я ей скажу? - Скажешь, что мы нарвались на жуликов! Что он скажет? А что я скажу, если я под свою долю уже занял и заплатил один старый долг! Боже мой! Как проклинали меня! Как уверяли друг друга, что эта московская шайка может дать сто очков вперед всей Одессе! Что мне только не кричали вслед... Я вышел на улицу, вдохнул свежего воздуха, что тянулся с моря, и сразу понял, что значит выражение «человек вырвался из ада»! Прошло много лет. Я не знаю. приезжал ли «по круизу» Соломон из Мехико к своей сестре Соне в Одессу, и узнала ли она, что кроме привета он тогда ей ничего не прислал. Не знаю, кто жив, а кто уехал из Одессы в Израиль из этой компании родственников, так ждавших тогда получить свою долю «привета» из Мехико. В общем, я решил об этом рассказать, но, все-таки, изменил адрес и фамилии участников этой истории. Не хочу, чтобы им было стыдно за тот августовский вечер в Одессе двадцать лет назад.
|
|
|
|||||||||||||||||||||||
