|
|
 |
|
||||||||||||||||||||||||||||
|
Просто россияне
|
|
Троеборье Я не уверен, что кто-нибудь, когда-нибудь, сможет повторить этот трюк. И самое главное, захочет. Видел сам. Место - полевая сейсмопартия Интинской геофизической экспедиции, Печорский район, таежные пампасы в долине реки Косью. Время - сентябрь 1988 г. Действующие лица, они же исполнители - ГТТ (гусеничный тягач тяжелый), за расшифровку сомневаюсь. Техника военная, списанная, крокодилообразная, плавающая. Черт - Сергей Сергеевич Лукава, 45 лет. Необходимо поподробнее описать фигуранта. Черт - мужичок маленького роста, смуглый от природы, вечно в блестящей от горюче-смазочного насилия телогрейке, антрацитовой бородой заросший до бровей, без седой единой нити. Глубоко посаженые глаза, тоже цвета автола. Речь бессвязная, малоцензурная. Неоднократный лауреат премии ЛТП, за верность идеалам. К 1988 году Черт сделал пятую попытку съездить летом, в межсезонье, домой в Белоруссию в родовое селение Полесья. Два раза его снимали с поезда еще в Ухте. На третий его тело доехало до Котласа, в четвертый раз без денег и документов его отправили обратно уже из Вологды. Прогресс налицо, сделав нехитрые вычисления, прикинули, что на шестой год он доберется до Москвы, сделав только дополнительную остановку в спецприемнике Ярославля. Но судьба сыграла злую шутку. Прибарахлившись и получив зарплату за весь сезон, Черт нажрался еще в привокзальном буфете, и сел в поезд, идущий в противоположном направлении - на Воркуту. Но даже в этом случае он умудрился отстать, во время минутной остановки, на перроне станции с умопомрачительным названием Сивая Маска. Откуда угольным товарняком, на тормозной площадке, наш герой вернулся в Инту, в лоно родной экспедиции. Первым же вертолетом Черт улетел в партию, где дожидался сезона, ковыряясь в технике. Несмотря на все свои недостатки, Черт был дизелистом от бога (да простит меня РПЦ за столь некорректное определение). В тот год баржой прибыла в партию новая техника. В числе прочего и был Он. Много лет стоявший на консервации где-то в резерве, ГТТ.
Для геологов и прочих изыскателей отличная во всех смыслах машина. Плавающий, с высоким просветом, на танковой базе, грузопассажирский тягач. Солярки правда жрал много, но кто ее тогда считал. - Одна только выхлопная труба диаметром с ведро. Грохот издавал, без преувеличения, вертолетный. Система охлаждения емкостью чуть не двести литров, разумеется антифриз туда не лили, в прорву эту. Только воду. Доливать приходилось ежедневно по несколько ведер. И еще одна «болезнь» - постоянно вылезающие пальцы, соединяющие звенья гусениц. Стопорные кольца срезало. А выход один - каждые пятьсот метров останавливаться, и забивать их на место с помощью кувалды и такой-то матери. Все беды от лени. В то злосчастное утро Черт поленился дважды. Сначала он поленился притащить воды, сделав несколько ходок к реке. Завел тягач и, пугая ревом всю окружающую флору фауны, лязгая гусеницами двинулся к берегу. Обмелевшая в сентябре Косью, тем не менее, имела ширину воды метров 150 и вполне судоходный фарватер. На обмелевшем каменистом берегу то там, то сям валялись бревна, наследство времен сплава леса. Тут Черт поленился второй раз. Вдругорядь, он бы остановился, и с чувством подколотил пальцы на свое законное место. Переключившись на вторую передачу, наш бедолага свесился с кувалдой из кабины, в силу своего полутораметрового роста буквально улегшись животом на порог, замахнулся на проплывавший мимо вылезший палец, и навернулся. Выпал. Тряхнуло видимо любимый трактор, на бревне, без контроля со стороны пилота. Благо гусеница вровень с бортом, не намотала на свою железную суть тщедушного нарушителя правил техники безопасности. Агрегат же продолжал себе ехать, и ему было наплевать. Ну, быстро не быстро, а на малом газу, километров 5-6 выдавал. Черт, обескураженный подобным отторжением себя из чрева дизельного крокодила, пока просто шел рядом чуть сзади, и потихоньку начинал шевелить мозгом. Потом, размахнувшись, нафиг закинул кувалду в кусты, и сердце его сжалось в недобром предчувствии. Определенно, попасть обратно в вездеход представлялось проблематичным. Сзади, вертикально повернутый фаркоп на высоте практически груди. Борт закрыт, и даже в состоянии покоя, зацепиться можно было подкатив бочку, или типа того. Сбоку грохотала звеньями гусеница. Хоть дверь в кабину и была открыта, но представьте себе, только каток по высоте приходился в аккурат по яйца нашему герою. До реки оставалось уже метров пятьдесят. Черт, прошмыгнув мимо борта, обогнал тягач и, спотыкаясь, вывернув шею, засеменил перед ним. Аллигатороподобная морда вездехода имела форму плоскодонной лодки, но самое главное, глаза-фары были защищены решеткой, и был шанс умудриться закарабкаться на капот. Изготовившись и набычив лицо, Черт сделал несколько шагов разбега в лобовую. Вода была все ближе, и под ногами было уже не галька, но песок. Явно не Брумельский характер тренировок погасил толчок. Массы Машины и человека, столкнувшись, не образовали никакого нового в физкультуре эффекта. Пребольно ударившись грудью туловища, Черт был отброшен. Еще в воздухе, как погибающий кот, наш Талалихин перевернулся лицом к планете, и на четырех конечностях пытался выбежать из-под надвигающегося днища. Но, видимо, животные инстинкты в трезвом виде Черта не навещали. Ни скорости, ни скакательных навыков не хватило. Черт накрыл свою грешную голову руками, и отдался воле клиренса. Ни один волос даже не задел дно. Просвет был до такой степени приемлем, что его хватило бы, чтоб уестествить повариху тетю Любу в миссионерской позе не снимая телогрейки. А тетя Люба была весом, конечно, не с ГТТ, но в районе ГАЗ-71. Ага, так она ему и дала, наша повариха. - У нее добавки-то хрен выпросишь! Впрочем, мы отвлеклись. Воодушевленный столь малокровным итогом атаки, Черт повторил маневр. Под ногами уже начинало хлюпать. Ничего нового не произошло. Победа отвернулась. Скользнув по решетке радиатора, руки зацепились лишь за усиленный трубой бампер. Жопа и ноги уже волочились под днищем, а голова с вращающимися очами над ватерлинией. Запахло тиной. Поняв, что шансов нет, разжались руки, и затылок, чавкнув, уютно пристроился в прибрежном иле. Провожая днище глазами, Черт флегматично подумал, что не мешало б проварить швы, положить кое-где заплатки. Коррозия неумолима. Тягач тем временем, оставив позади себя хозяина, устремился покорять водную стихию. Корпуса полтора от берега, звенья потеряли сцепление с дном, и архимедова сила подтолкнула чудо военной техники, подняв перед носом волну. Началось плаванье. Нет пределов человеческой смелости. Скинув стоптанные кирзачи, Черт устремился вдогонку. Саженками, отдуваясь как беременная нерпа, он приблизился к корме. Сентябрьская вода реки, берущей начало с полярного Урала, удовольствия доставляла мало. Зацепиться по-прежнему было не за что. Нащупав под водой фаркоп Черт некоторое время волочился за флагманом, напоминая е*нутого воднолыжника без лыж и веревки. Сообразив, что таким макаром тягач не остановить, Черт решился на рывок. Не знаю, где находились тренеры сборной Союза по плаванию в тот день, но то, что они проспали удивительный спурт в открытой воде - факт. Будь свидетелем Сальников, он бы перешил свои олимпийские плавки на панамку, и до конца своих дней занимался исключительно домино. Черт обогнал своего железного друга. Мало того, он вырвался вперед и оторвался на десяток метров. Встав в дрейф на пути у ГТТ, Черт пробулькал нечто похожее на «Полет валькирии» и, выскочив до пояса из воды броском ватерпольного вратаря, очутился на капоте. Душа его, распрямившись, развернула легкие, и победный крик долго отзывался эхом над тайгой Тимано-печорской нефтяной провинции. Утром за завтраком, мужики удивленно констатировали, что борода нашего героя засеребрилась. - Сергеич, ты денатурат что ль пролил мимо рта? Черт лишь чуть улыбнулся, прислушиваясь, за окном балка, чуть поодаль, как часы, на холостых оборотах работал его побежденный зверь.
|
|
|
||||||||||||||||||||||||
