|
|
 |
|
|||||||||||||||||||||||||||
|
Армия и флот Из какой вы бригады?
|
|
Арбузы Маршруты учебных полетов отдельной вертолетной эскадрильи пролегали над ланшафтами Таджикистана - горы сменялись долинами, засаженными, обычно, бахчевыми культурами. Борта периодически, несмотря на строгое запрещение незапланированных посадок, садились возле бахчей с целью оказания помощи аборигенам в сборе урожая. И даже платили за это - если, конечно, было кому. Дело было в середине 80-х. В тот день Ми-24 плюхнулся возле такого поля, и когда поднятая им пыль слегка улеглась, экипаж узрел старого аксакала, сторожившего бахчу, с которым тотчас вступил в торг вылезший из вертолета бортинженер. Однако, аксакал был явно не настроен на короткий и продуктивный диалог - пятнадцать минут бортинженер пел перед ним соловьем, но дед упрямо твердил «дэсят» и растопыривал две пятерни. Десять рублей за мешок арбузов - по тамошним ценам и тогдашним временам это был форменный грабеж. Призывы к совести и здравому смыслу сын Востока игнорировал: казалось весь запас русских слов ограничивался этим самым «дэсят». Надо было срочно определяться - дальнейшая задержка со взлетом была чревата... Но и порожняком улетать не хотелось. Командир принял мудрое решение. Протянув старому вымогателю его червонец, (на губах деда появилась презрительная усмешка - не умеют, мол, русские торговаться) он заорал второму пилоту: - Леха, тащи чехол от лопасти! Хотя чехол от несущего винта и был уже обычного мешка, но крупный арбуз входил в него легко. Что же до длины... Дед перестал улыбаться уже на стадии разворачивания «мешка», а когда экипаж тащил к борту на полусогнутых чудовищный восьмиметровый стручок, набитый отборными арбузами, аксакал почтительно встал. Когда погрузка закончилась, дедок подошел к командиру и сказал: - Камандыр, ты больше с такой мэшок нэ прилэтай!
|
|
|
|||||||||||||||||||||||
